свободными капитанами прикладывал множество сил, чтобы оставлять алти их острова…

В общем, некоторые алти пытаются принять новую реальность и ассимилироваться с цивилами. Так родители Починкко перебрались сперва в город цивилов на своём острове, затем на другой остров…

Потом отец Починкко умер от болезни, а его мать волей Девы под Килем оказалась в Торвиле, в качестве служанки у одного торгаша. Со временем этот торгаш смог получить тёпленькое место в Четвёртом Море и перебрался туда, не став брать с собой служанку-алти и ее сынишку-служку.

Немного денег у матери Починкко было, так что с голоду не умерли.

Но позже мать умерла от болезни, как и её муж. Как и многие алти, не приспособившиеся к жизни среди цивилов.

Починкко перебивался случайными заработками, помогали ему и другие алти, живущие на острове. Не все из них, к слову, влачили жалкое существование. Среди алти иногда встречались и «горожане средней руки».

В этот период своей жизни Починкко научился драться. Как раз во время драки с одним бугаём Починкко и заметил другой Торвильский богатей.

Парень поверил в то, что у него появится новый дом.

С одной стороны, так и стало… Если домом называть место, в котором тебя воспринимают как диковинную говорящую зверюшку в форменной рубахе бесправного слуги.

Однако, хоть Починкко и прожил всю жизнь в городах цивилов, отец с матерью, а позже и алти Торвиля поведали ему немало историй родного народа. Я много слышал подобных историй в прошлой жизни, но пробелов в знаниях у меня хватало, о чём я и сообщил Починкко.

— Ну да, говорят, ты всю жизнь проспал, пока не очнулся в музее, брат, — хмыкнул он. — А ещё говорят, ты впитываешь знания, как губка, потому и за пару месяцев подготовился к поступлению в Академию.

— Можно и так сказать. И вот сейчас очень хочется смочить эту губку и узнать что-нибудь новое. Например, что алти думают про перерождение души? Я слышал есть байка, мол, человек после смерти перерождается в другого человека…

— Есть, — кивнул он с серьёзным видом. — Но как говаривал, дед Почитон, только дураки в это верят. После этого он ворчал и добавлял, что всем образованным известно, что после смерти любая душа распадается на дыхание мира. А затем, когда что-то появляется на свет, дыхание мира вдыхает в это что-то жизнь. Вот так, брат. А чтобы целиком душа из трупа переселилась в новорождённого… Хм… Всё равно что кошка, родила бы щенка!

— Но кошка может воспитывать щенка, — пожал я плечами.

— Эм…

— А если я скажу тебе, что… Ну, например, в прошлой жизни я был капитаном Джонсоном, как ты на это отреагируешь? — я внимательно посмотрел в его голубые глаза.

Починкко нахмурился и уставился на меня.

— Вот если будешь прям серьёзно утверждать, брат? — уточнил он.

— Ага.

— Может быть, и поверю… Ты же солнечный алти.

— Солнечный алти? — зацепился я за его слова. — Они что, могут перерождаться?

— А? Откуда мне знать, брат? С тех пор как ты появился, мы говорили о тебе с другими алти города. Разве что старик Почитон и причитал, мол, солнечные алти существуют! Они не вымысел! Ну ещё там пару человек припомнили, что что-то слышали от родителей про алти, которые не выглядят, как мы, и которые наделены силами. Вроде как этими силами они помогают другим алти… Но ты уж прости, брат, доказательств нет. Кроме тебя, конечно. Ты мне жизнь спас… Хотя… Как я понял, твои артефакты странные для цивилов. Это и есть необычная сила солнечных алти?

— Хотел бы я знать, — усмехнулся я.

Больше мы к этому разговору не возвращались.

И вот теперь перед нами сидит человек, который сразу распознал во мне солнечного алти. А если подумать, раньше Нассийя мне ничего не рассказывал о солнечных…

Я вновь повернулся к вождю алти, буравящего меня взглядом серо-голубых глаз.

— Кто мы и почему здесь? Хм…Отвечу честно. Мы прибыли сюда за тайником Леона Джонсона. Ты ведь знаешь, Нассийя, что он здесь часто бывал. Ты учил его языку алти, ребята тут отдыхали, чинили корабль. Вы хорошо проводили время вместе. И ты, вероятно, догадывался, что он не просто так уходит временами прогуляться в одиночку по джунглям.

Я лучезарно улыбнулся.

Старик Нассийя нахмурился.

— Леон мне был как второй сын, — проговорил он. — Тёмненький подкидыш, но такой добрый и заботливый. Ты прав, я предполагал, что он сделал на острове тайник, о котором не говорит даже товарищам. И я знал, что, если спрошу в лоб, он честно ответит, где тайник находится и что в нём лежит, а затем предложит использовать содержимое в случае нужды. Я не хотел его обременять этим. Он и так дарил многое острову. Остров процветал тогда… — старик до белых пальцев сжал свою курительную трубку. — Не то что сейчас.

Как я и думал, остров кажется более заброшенным, чем раньше. К тому же я не вижу наследника вождя, который сейчас во время разведывательно-боевой вылазки уж точно должен был находиться рядом с ним.

Да и воинов меньше обычного.

И шрамов на них больше…

— Но о трудностях острова поговорим позже! — резко произнёс вождь нассийцев. — Ты не ответил на мой первый вопрос. Кто вы такие?

Я широко улыбнулся и, сидя на пне, закинул ногу на ногу.

— А ты ещё не понял, Нассийя? Ты правильно сказал — я урождённый солнечный алти из Восьмого Сумеречного Моря. Но при этом я тот, в ком живёт душа Леона Джонсона. Смекаешь?

Глава 5

Кто-то скажет, что если и рассказывать кому-то о себе правду, то стоило бы открыться сначала матери… Но я боюсь это сделать. Переживёт ли она такое потрясение? Примет ли? А если примет, а я потом снова помру, ей опять учиться жить с осознанием того, что её единственный ребёнок вновь умер?

Но вот с алти мне проще. Починкко, если в самом деле поверит в то, что я Леон Джонсон — не изменит своего отношения ко мне. Я для него солнцеголовый брат, спасший его от неминуемой смерти. Я тот, кто дал ему новую жизнь, семью (команду) и крышу над головой (мужскую офицерскую каюту на нашем корабле). А то, что у солнечного алти могут быть свои странности вроде воспоминаний Леона Джонсона… Ну с кем не бывает, правильно?

Ну а вождь Нассийя…

Любопытно посмотреть на его реакцию.

Он чуть прищурил свои серо-голубые глаза и буравит меня взглядом.

— Нет, — наконец изрёк Нассийя, отпрянув от меня, что едва не свалился со своего пня. — Нет, это невозможно! Хотя… Нет… Или…

— У тебя сейчас голова взорвётся, старый друг, — усмехнулся я. — Если так сложно, можешь не верить.

Он широко округлил глаза, а затем мотнул головой:

— Вот сейчас… Вот это вот точно было в духе Леона. Он мог сказать что-то подобное, огорошить, а потом безразлично заявить, что можно не верить. Верить… Не верить… В любом случае, учитывать стоит.

— Ну хоть что-то, — пожал я плечами. — На самом деле без разницы, поверишь ты мне или нет. Ведь Леон Джонсон мёртв — факт. А я жив. И я хочу быть твоим живым другом. Согласись, Леон сейчас на это неспособен.

Вождь Нассийя замер, а затем заливисто расхохотался.

— Ты прав! — сквозь громкий смех, выдал старик. — Что ж… Нассийцы станут считать тебя другом, а дальше посмотрим на твоё поведение.

Я с достоинством поклонился.

Между нами тремя повисло молчание. Правда, уже через несколько секунд Починкко выпалил:

— Брат! Если ты в самом деле Леон Джонсон, значит Марси твоя дочь⁈

— Что за Марси? — оживился старый вождь.

— Старпом на нашем корабле, говорит, что Леон Джонсон — её отец, — быстро пояснил Починкко.

— Хм… Любопытно, — затянулся трубкой Нассийя.

Оба алти с интересом уставились на меня.

Я усмехнулся:

— Ну ладно Нассийя. Ему идёт быть дедом на завалинке, который обсуждает чужую личную жизнь, но ты-то? — укоризненно попенял я своему товарищу.

— Мне тоже интересно, — ничуть не смутился он.

— Не обязательно быть дедом, чтобы интересоваться отношениями между людьми, — поддержал собрата старый вождь.

— Ага, можно быть бабкой, — проворчал я.

Они продолжали пялиться на меня, взбудоражено улыбаясь.

Я выдохнул и покачал головой:

— Марси считает Леона Джонсона своим отцом. Значит, для неё он и есть её отец. Всё.

Нассийя громко хлопнул ладонью по соседнему пеньку. А затем вновь расхохотался. Починкко с недоумением пялился на старого вождя, будто размышляя, какая трава лежит в его трубке.

— Ответ,